Центр историко-культурного наследия Челябинска

  Смирнова В. Е.  //  Исторические чтения: Материалы IV научной конференции Центра историко-культурного наследия г. Челябинска «История Челябинска: проблемы источниковедения и историографии» — Челябинск: Центр историко-культурного наследия г. Челябинска, 1997. С. 49-53

  Выдающийся российский историк В. О. Ключевский, желая подчеркнуть важнейшую особенность исторического развития нашего государства, написал: «История России есть история страны, которая колонизуется»¹. На протяжении столетий шел непрерывный процесс перемещения части крестьян из центральных районов на окраины, главным образом в восточном и южном направлениях. Особенно заметен он стал после реформы 1861 г.
   Отношение правительства к этому явлению было противоречивым. С одной стороны, оно было заинтересовано в крестьянской колонизации российских окраин, так как это способствовало укреплению военно-стратегических и политических позиций России но с другой, — оно опасалось, что массовый отлив сельского населения подорвет помещичье хозяйство, основанное на использовании дешевых рабочих рук малоземельных крестьян. С начала 1880-х годов положительное отношение к переселенцам стало постепенно превалировать в колонизационной политике, и государство начало более активно им содействовать.
   В 1884 г. в главные тогда центры скопления переселенцев — Тюмень, Томск, Оренбург и Златоуст — были направлены чиновники особых поручений Министерства внутренних дел, которым вменялось в обязанность оказывать им возможную помощь². В числе этих четырех чиновников оказался и выпускник Константиновского межевого института Петр Петрович Архипов (1858—?), служивший до этого по управлению кабинетными землями на Алтае. Сферой его новой деятельности стала Тобольская губерния и особенно г. Тюмень, являвшийся крупнейшим перевалочным пунктом, из которого по Иртышу и Оби пароходами новопоселенцы добирались до своих участков. В должности чиновника особых поручений по заведованию переселенческим делом в Тобольской губернии Архипов проработал до 1894 г.
   Документальных свидетельств об этом периоде его деятельности сохранилось относительно немного, но сам их характер дает достаточно полное представление о том, чем приходилось заниматься переселенческому чиновнику в сибирской глуши. Государственных средств на помощь переселенцам выделялось ничтожно мало: около 20 тыс. руб. в год на четыре губерния, являвшихся главными районами размещения выходцев из центра страны. Кроме того, центральные власти имели весьма приблизительные сведения о положении переселенцев на местах. Поэтому первоначально Архипов должен был наладить бесперебойное поступление в министерство соответствующей статистической информации. С этой целью в 1884—1886 годах он побывал в ряде волостей Курганского, Ялуторовского, Тобольского, Тарского Ишимского уездов, обследовал пути движения переселенческих потоков по рекам Туре, Тоболу, Тавде, посетил Омск.
   Из служебной переписки Архипова видно, что в первые годы своей службы в Тобольской губернии именно эту задачу он считал главной, а архивные дела с регулярными отчетами волостных правлений убеждают в ее успешном осуществлении.
   Вместе с тем вопросам оказания непосредственной помощи пробирающимся в Сибирь крестьянам он уделял гораздо меньше времени, а зачастую и вовсе ими не занимался. Между тем Тюмень, из которой начинались главные речные и сухопутные транспортные артерии, связывавшие Европейскую Россию с Зауральем и Сибирью, являлась зоной ответственности Архипова.
    Поэтому организация ночлега, питания, санитарного надзора, обеспечение пассажиров средствами передвижения должны были входить в его прямые обязанности. Об этом, в частности, ему постоянно напоминал его коллега, заведовавший переселенческим делом в соседней Томской губернии, надворный советник Васильков. Особенно важно присутствие Архипова в Тюмени было в весенние месяцы, когда начиналась навигация. Тем не менее, в апреле 1885 г. он отвечал Василькову на вопрос о причинах своего отсутствия на пристани, что «при исполнении возложенных на меня инструкцией министерства обязанностей в Тобольской губернии я постоянного местопребывания не имею, а нахожусь там, где того требуют условия переселенческого дела»³.
   В итоге состояние Тюменского переселенческого пункта оставалось плачевным. До 1891 г. крестьяне, ожидавшие открытия навигации, а их собиралось до 30 тысяч, ютились в нескольких холодных бараках, построенных исключительно на средства частных благотворителей, да в хлевах и сараях сердобольных местных жителей. Только в 1891 г. министерство выделило 2 тыс. руб. на строительство двух теплых бараков. Однако амбулатория и одновременно палата для больных детей по-прежнему помещались в старой пароходной рубке, «пожертвованной» одним из судовладельцев, а прачечная одновременно служила пекарней и помещением для рожениц.
   О том, что для Архипова гораздо важнее было вовремя слать отчеты в Петербург, чем заниматься реальной помощью переселенцам, наглядно свидетельствует тот факт, что об отправке из Тюмени в Томскую губернию парохода не было заранее телеграфировано в 42 случаях и только в одном случае Васильков получил уведомление и смог приготовиться к приему большой партии людей.
   Отсутствие элементарного санитарного контроля и ужасные условия проживания в ожидании отправки были причиной эпидемий и высокой смертности на Тюменском пункте. Поэтому первое десятилетие деятельности Архипова в Тобольской губернии трудно назвать успешным.
   С 1894 г. главной перевалочной базой переселенческого потока становится Челябинск, значение Тюмени падает, поэтому Архипова переводят на Южный Урал, не снимая, однако, с него обязанностей по руководству переселенческим делом в Тобольской губернии. Теперь его основной задачей стала транспортировка переселенцев по железным дорогам и водным путям Европейской России и Западной Сибири. На этом посту он проработал до 1902 г.
   Это была грандиозная по своим масштабам деятельность. На огромном пространстве от Киева и до Иркутска требовалось наладить регулярное движение переселенческих поездов, организовать в пути санитарный надзор, питание, лечение, ночлег, розыск утерянного багажа, выдачу путевых ссуд и пособий, создать специальную службу регистрации проезжающих и их информации о районах поселения. Задача усложнялась тем, что перевозку осуществляли несколько казенных и частных железных дорог, практически независимых от переселенческого управления.
   Осуществление этой программы П. П. Архипов начал со строительства Челябинского переселенческого пункта, который в течение двух лет стал крупнейшим в стране. К 1902 г. там уже имелось 19 зимних и И летних бараков, зимняя и летняя столовые, амбулатория с аптекой, 9 больничных бараков, 2 прачечные, 3 бани и целый ряд подсобных помещений. В J 898 г. к пункту была подведена специальная железнодорожная ветка, облегчившая погрузку и выгрузку переселенцев и их клади. Почти одновременно с Челябинским строились пункты и на других узловых и передаточных станциях с большим движением переселенцев. Наиболее крупные из них — Сызранский, Тюменский, Петропавловский, Омский, Карагатский, Обский, Томский и некоторые другие — имели собственные больницы4. В итоге была создана целая сеть учреждений, оказывавших медицинскую, продовольственную, денежную и другие виды помощи переселенцам на всем протяжении их пути. Создание такой системы управления передвижением позволило во много раз увеличить пропускную способность транспортной сети.
   Справедливости ради следует отметить, что успехам Архипова на новом поприще во многом содействовало резко изменившееся с середины 90-х годов отношение властей к переселенческому делу. Хозяйственное освоение восточных окраин стало считаться задачей первостепенной государственной важности. В 1893 г. для железнодорожного строительства в Сибири и заселения прилегающих к Сибирской дороге районов был учрежден особый межведомственный Комитет Сибирской железной дороги, возглавляемый императором, а с 1896 г. действовало и его исполнительное учреждение — Переселенческое управление. Расходы на переселенческое дело только за 6 лет с 1890 по 1896 г. выросли в 6 раз, продолжая увеличиваться и в последующие годы. Был создан и особый благотворительный фонд, возглавляемый Александром III, в котором насчитывалось около 2 млн. руб⁵. И все-таки заслугу П. П. Архипова в создании единой государственной службы помощи переселенцам в пути трудно переоценить. Челябинский период в его жизни, несомненно, является самым плодотворным.
   После поездки в 1902 г. С. Ю. Витте в Сибирь внимание правительства сконцентрировалось на завершении освоения «Великого Сибирского Пути», в результате чего был резко усилен поток переселенцев на Дальний Восток. В том же году Архипов был направлен туда для организации и управления переселенческим делом. В дальнейшем он занимал должность уполномоченного Главного управления земледелия и землеустройства на Кавказе⁶. О последних годах его жизни нам неизвестно.
   Таков в кратких чертах портрет человека, которого без преувеличения можно назвать пионером переселенческого дела в России.

ПРИМЕЧАНИЯ
   1. Ключевский В. О. Курс русской истории — Ч.1. М. -1911. — С. 24-25.
   2. Переселения и поселения в связи с постройкою Сибирской железной дороги. СПБ. — 1891. — С. 10.
   3. ГАЧО. Ф. И-13. Оп. 1. Д. 9. Л. 23 об.
   4. Там же. Д. 363. Лл. 12 14 об.
   5. Азиатская Россия. Т. 1. - СПБ. 1914. — С. 462.
   6. Краткие биографические сведения о П. П. Архипове см.: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона (в 12 томах): Биографии. - М. — 1991 Т. 1. С. 490.