Центр историко-культурного наследия Челябинска

  Алеврас Н. Н.  Обывательские книги Челябинска //  Исторические чтения: Материалы IV научной конференции Центра историко-культурного наследия г. Челябинска «История Челябинска: проблемы источниковедения и историографии» — Челябинск: Центр историко-культурного наследия г. Челябинска, 1997. С. 34-39

   Обывательские книги — оригинальный источник по истории городской жизни, позволяющий изучить занятия горожан и их имущественное положение. Обязательность их составления определялась Городовым положением 1785 г. Специальный его раздел требовал фиксировать в обывательских книгах различные слои населения, выделяя среди них «настоящих городовых обывателей» (старожилов города с прочной оседлостью), купцов, цеховых, посадских (людей, не имеющих недвижимости и кормящихся «рабочим промыслом»), иногородних и иностранных гостей, именитых граждан. Составлением обывательских книг должны были заниматься выборные старосты и депутаты. Этот документ должен был зафиксировать каждое отдельное семейное хозяйство. Семья, вносимая в книгу, представляла доказательства своего имущественного состояния, которые затем подлежали критическому рассмотрению и проверке. Главное назначение составлявшихся книг было связано с распределением городовых повинностей. Фискальная функция документа стимулировала объективность его данных. Городовые обывательские книги сохранились далеко не по всем российским городам. С историей же нашего города связано несколько обывательских книг.
   Составление обывательских книг в Челябинске началось после открытия шестигласной городской Думы, которое состоялось 15 июля 1787 года. Это же число избранный первым городовым старостой Егор Ильиных называет как дату составления первой обывательской книги Челябинска¹. Обывательская книга 1787 г., представлявшая алфавитный перечень жителей города, сохранилась не полностью — она доведена только до буквы «М»². К сожалению, все известные нам за XVIII столетие обывательские книги — за 1788, 1795 гг. ³, не отличались полнотой и тщательностью составления, что можно объяснить новизной дела. Тем не менее, они дают возможность установить интересную информацию о социальном облике города и занятиях его жителей.
   Первая обывательская книга сохранила некоторые сведения о тех лицах, которые были избраны в городскую Думу в качестве гласных. Купечество представлял сын купца III гильдии Андрей Мотовилов, которому тогда было 24 года, казаков — отставной сотник Иван Казанцев 50-ти лет, занимавшийся «хлебопашеством», «настоящих городовых обывателей» — 60-летний Михаил Кирпишников, посадских — Сидор Хохлов. Несколько гласных представляли те слои жителей, которые занимались различными ремеслами: Герасим Дмитриев был избран от купцов, Трофим Тропин — от кожевников, Нефед Еговцов — от плотников, Федор Кщиев — от медников. Избранный городовым старостой Е. Ильиных являлся сыном купца. Ему было 28 лет. Все гласные имели свои дома в городе и за небольшим исключением представляли старшее поколение горожан.
   Горожане Челябинска занимались в то время главным образом земледелием и различными промыслами. Обывательская книга 1787 г. свидетельствует, что из 224 зафиксированных в ней жителей 22 были отнесены к разряду «цеховых» — ими были плотники, портные, медники, маляры, кожевники, кузнецы, столяры. 13 человек числились как ремесленники, не входящие в систему цехового устройства. Занимались они слесарным, портняжным, сапожным делом, мыловарением. Большую группу — 49 человек, представленную главным образом отставными казаками, составляли те, кто занимался «хлебопашеством». Источник вычленил группу лиц (20 человек мещан и казаков), занимавшихся «рабочим промыслом» (вероятно, имелся в виду наемный труд). С торговлей были связаны, попавшие в сохранившуюся часть обывательской книги, 10 купцов (все — III гильдии) и 8 мещан. Источник позволил установить, что купеческие капиталы были нажиты преимущественно мелочным торгом, и только трое купцов сложили свой капитал в результате кожевенного ремесла, и один из них — мыловаренного производства.
   Несмотря на неполноту первой обывательской книги, она все же дает возможность в общих чертах представить социальную структуру города и виды хозяйственной деятельности его жителей.
   В первой половине XIX века составление обывательских книг продолжалось. Нам известны эти источники за 1811, 1817, 1847 гг. Наибольшей полнотой, обстоятельностью и сопоставимостью свидетельств отличаются обывательские книги за 1817 и 1847 гг. Их сравнительное изучение позволяет проследить судьбы отдельных граждан и общие изменения, происходившие в хозяйственно-экономическом облике города.
   К началу XIX в. формальная структура Челябинска была представлена тремя сословными категориями — купцами, цеховыми, мещанами. Последняя образовалась из городовых обывателей и посадских. Ревизский учет городских жителей обычно фиксировал эти группы населения. В 1815 году купцов по ревизским обследованиям числилось 59 душ об. п., мещан 860 душ об. п., цеховых — 1040 душ об. п., в 1850 г. соответственно — 140, 1519, 1230⁴. Но обывательские книги представили несколько иную сословную структуру, отличающуюся от принципов ревизского учета и от первоначальных регламентации Городового положения. Обывательские книги Челябинска первой пол. XIX в. зафиксировали категории купцов, мещан⁵, крестьян, казаков, военных, представителей духовенства и чиновников. Сохраняя узаконенную в 1785 г. форму, обывательские книги этого времени приобрели и другие отличительные черты. В частности, в них не было специального деления на части, вводимые Городовым положением, в которых должны были концентрироваться сведения отдельно по каждому из шести установленных разрядов населения. Челябинские книги состояли из одной части. В ней данные о домовладельцах независимо от сословной принадлежности располагались в алфавитном порядке. Обывательские книги дают возможность установить фамилию, имя, отчество, место проживания, сословную принадлежность, возраст, состав семьи, основное занятие и участие в городских службах, наличие недвижимого имущества. Кроме того, в отдельных обывательских книгах Челябинска, например за 1847 г., отмечалось общественное поведение хозяина дома. Таким образом, объектом обывательской книги являлся домовладелец. Это не дает возможности получить сведения о той части жителей города, которые не имели своих домов. Но в условиях небольшого уездного города эта часть населения была сравнительно незначительна. Поэтому обывательские книги в целом дают представление о социальной структуре города и отражают его хозяйственно-экономический облик. На основе указанного источника нами были проанализированы данные о разрядах жителей города и их занятиях за 1817 и 1847 гг. (см. табл. 1). Основную часть населения города составляли мещане, но в рассматриваемое 30-летие быстрее, чем другие разряды населения росло купечество и слой военных. В Челябинске, как правило, обосновывались отставные солдаты и офицеры, члены их семей. Имели свои дома и некоторые из тех, кто нес службу. В 1847 г. мещане составляли 53% домохозяев, семьи военных и казачества — 32%.

   Таблица 1
   Число домохозяев Челябинска, по данным обывательских книг ⁶

  Обывательские книги дают возможность охарактеризовать основные занятия городских жителей и представить основу экономики города в данное время. Источник свидетельствует, что сословная принадлежность и вид занятий не совпадали. Торговлей, кроме купечества, занимались мещане, казаки, отставные военные. Следует отметить, что сведения обывательских книг о занятиях населения не отличаются конкретностью. Чаще всего занятия жителей города характеризовались как «рабочий промысел», «рабочее занятие», «занятие, приличествующее мещанскому (купеческому) званию».

   Таблица 2
 Виды занятий домохозяев Челябинска в пер. пол. XIX в., по обывательским книгам ⁷

    В рассматриваемое тридцатилетие в основных видах занятий произошли определенные изменения. Несколько увеличилось число занимающихся торговлей, количество же ремесленников сокращается в два раза и одновременно в два раза увеличивается группа занимающихся «рабочим промыслом» и тех, чьи занятия вообще не были указаны. В последнюю группу чаще всего попадали вдовы, люди престарелого возраста, отставные военные и казаки. Если доверять сведениям источника, то замеченные тенденции в хозяйственно-экономической деятельности городских сословий надо связывать с ростом социальной неоднородности населения. Разорявшиеся ремесленники пополняли ряды наемных, чернорабочих и попадали в категорию лиц «рабочего промысла», «без определенных занятий». Более зажиточная часть городских жителей выбивалась в торговую прослойку.
   Среди ремесленников, по данным обывательских книг, можно выделить группы чеботарей — 4/8⁸, кузнецов — 6/7, плотников — 9/3, «медяков» — 6/5, кожевников — 8/5, портных — 7/5, «по питейной части» — 8/7. В 1817 г. обывательская книга зафиксировала большую группу занимавшихся хлебопашеством (иногда в сочетании с рыболовством) — 31 чел. В 1847 г. только для одного городского жителя этот вид деятельности являлся основным источником существования. В последующие годы данные о ремесленниках содержатся в различных документах городских учреждений. В 1854 г. городской Думой было зафиксировано 35 ремесленников, в 1862 — 59, в 1865 г. — 75⁹. В 50-е гг. ведущими оставались кожевенный (8 ремесленников), портновский (7), кузнечный (4), чеботарный, красильный, маслобойный (по 3) промыслы. Сведения о ремесленниках дополняются данными о промышленных заведениях, имевшихся в городе. Согласно обывательской книге за 1847 г. у 569 домохозяев города было 5 кузниц, 3 мыловарни, 3 мыльни, 2 кожевни, 1 маслобойный завод, 1 мукомольная мельница. Владельцами этих заведений были мещане, связанные с соответствующими ремеслами, и купцы. В ведомости, составленной городской Думой в 1852 г., указывались несколько иные данные: 4 мыловарни, 5 салотопенных, 5 кирпичных, 4 свечных, 5 кожевенных заводов¹⁰. В 1854 г. городской Думой была составлена «Ведомость промышленным заведениям, устроенным и содержимым на городской земле города Челябы не по контрактам составлена». Целью составления этой ведомости было установление контроля за действующими промышленными заведениями с последующим обложением их соответствующим акцизом. В ведомости зафиксировано 25 заведений, среди которых — 2 кирпичных завода, 8 кожевенных, 4 свечных, 3 красильных, 3 маслобойных заведения, 4 кузницы, 1 ветряная толчея¹¹. Различие источниковой информации может отражать как неудовлетворительность постановки учета промышленных заведений, так и быстрые изменения в состоянии этой отрасли хозяйственной жизни горожан.
   Обывательские книги являются незаменимым источником, позволяющим проследить за изменением семейного и имущественного положения горожан. Поскольку нам предоставлялась возможность при помощи рассматриваемых обывательских книг представить судьбы отдельных купеческих фамилий, ограничимся примером из истории одной мещанской семьи, постепенно набирающей экономическую силу. В обывательской книге за 1817 год был записан 42-летний М. С. Самохвалов, основным занятием которого было названо «медное мастерство». Его семья из 8 человек проживала в доме из 2-х комнат. Через 30 лет новая обывательская книга вновь зафиксировала его семью. К этому времени с отцом остались только младшие дети. Теперь Самохвалов занимался торговлей, имел уже два дома, каждый из 3-х комнат, 2 торговые лавки, увеличилось количество хозяйственных построек. После реформы 1861 г. мы встречаемся с потомками Самохвалова, перешедшими уже в купеческое сословие.
   Можно считать, что обывательские книги с 80-х гг. XVIII в. до середины XIX в. составляли центральный блок документов, рожденных потребностями городской жизни. Трудно переоценить их значение в качестве источников информации. Более обстоятельное их исследование позволило бы в деталях воссоздать не только черты сословно-хозяйственного портрета города, но также его топографию, историю городского самоуправления, историю отдельных семей горожан. Рассмотренный источник мог бы стать основой для создания музейных экспозиций в виде реконструкции городского ландшафта данного времени.

   ПРИМЕЧАНИЯ
   1. ГАЧО Ф. И-78. Оп. 1. Д. 5. Лл. 1—3.
   2. Там же, Д. 2.
   3. Там же, Д. 3.
   4. Там же. Ф. И-1. Оп. 1. Д. 3023. Лл. 284—285; Ф. И-3. Оп. 1. Д. 32. Лл. 81—82.
   5 В категорию «мещан» обывательские книги практически включили всех ремесленников, не выделяя их в разряд «цеховых», т. к. фактически в городе цехового устройства не было.
   6 ГАЧО. Ф. И-78. Оп. 1. Д. 7. Лл. 1—104; Он. 2. Д. 81. Лл. 1—41.
   7 Там же.
   8. В числителе данные за 1817 г., в знаменателе - за 1847 г.
   9. ГАЧО. Ф. И-1. Оп. 1. Д. 3823. Лл. 2 -3, 22—25, 26—30; Д. 3855. Лл. 1—7.
   10 Там же. Ф. И-1. Оп. 1. Д. 3392. Л. 3.
   11 Там же. Д. 3855. Лл. 1—7.