Центр историко-культурного наследия Челябинска

 Апкаримова Е. Ю. Православная церковь и городское самоуправление на Урале во второй половине XIX — начале XX в. // Исторические чтения: Материалы научных конференций Центра историко-культурного наследия г. Челябинска «Христианство на Урале» (2000), «Вдали от столиц: страницы городского быта» (2001), «Краеведение как явление культуры» (2003). Вып. 7—8 / Сост. Э. Б. Дружинина, И. А. Казанцев. Челябинск: Центр ист.-культ. наследия. 2004. С. 45-52

  Проблемы взаимоотношений Православной церкви и городского самоуправления на Урале в последней трети XIX — начале XX в. сравнительно недавно стали предметом исследования¹. Изучение их способствует формированию более полного научного представления об истории этих двух институтов, той исторической реальности, которая в действительности представляла собой результат взаимопроникновения двух начал — духовного и светского. Целью данной работы является определение той роли, которую играло православие (как государственная религия) в жизни городского самоуправления, и, соответственно, анализ результатов взаимодействия Церкви и городской власти, направленного на решение различных духовных нужд.
   С. Ю. Витте в начале XX в. справедливо писал: «Никакое государство не может жить без высших духовных идеалов. Идеалы эти могут держать массы лишь тогда, если они просты, высоки, если они способны охватить души людей, — одним словом, если они божественны»². Этими идеалами руководствовались избиратели при выборе лиц на должности по городскому общественному управлению. Все избранные городскими головами, гласными городской думы, членами городской управы и на другие общественные посты, в свою очередь, перед вступлением в должность приносили, «каждый по своей вере, присягу о добросовестном исполнении принимаемых ими на себя обязанностей». Если же вера кого-либо из избранных лиц не допускала присяги, то у них брали об этом «подписки»³.
   Городовые положения 1870 и 1892 гг. регламентировали вероисповедный состав городских дум. По закону 1870 г., число гласных-нехристиан не должно было превышать одну треть общего числа членов городской думы⁴, по закону 1892 г. — уже пятую часть⁵. Анализ вероисповедного состава городских дум на Урале в последней трети XIX — начале XX в. показал, что представители православной конфессии составляли большинство в думах. Во многих уездных городах, особенно на Среднем Урале, наблюдалась устойчивая тенденция — однородность конфессионального состава (очень часто все гласные были православными). В более крупных городских центрах (например, в губернских городах), а также в городских поселениях Южного Урала состав городских дум отличался поликонфессиональностью⁶.
   В числе гласных были представители духовенства и выходцы из духовного сословия, которые приобрели новый социальный статус. Несмотря на их малочисленность в составе городских дум, следует отметить важность их участия в решении различных (в том числе церковных) вопросов.
   По Городовому положению 1892 г., помимо определенного законом числа гласных, на заседаниях думы присутствовал (с правом голоса) депутат от духовного ведомства, если епархиальное начальство признавало «полезным» его назначить. Это правило не распространялось на думы безуездных городских поселений⁷.
   На практике подтвердилась полезность участия депутатов от духовного ведомства в работе городских дум. Так, епископу Митрофану городским головой сообщалось, что назначенный им в Екатеринбургскую городскую думу, избранную на 1910—1914 гг., депутат от духовного ведомства протоиерей о. Феодор Коровин оправдал ожидания епархиального начальства и думцев. Городской голова охарактеризовал его как человека широко развитого, с высоконравственными устоями, «с правильным взглядом на явления общественной жизни»⁸. «Это был в высшей степени полезный гласный в городской думе; не раз под влиянием его кратких, но всегда выразительных и теплых речей в городской думе проводились вопросы высокой общественной важности, хотя бы взять область народного образования, где отец Феодор проявил себя поборником просвещения вообще и безграничной любви к детям в частности», — подчеркивал он⁹. По свидетельству городского головы, дума прислушивалась к голосу о. Феодора, «по опыту зная, что здесь она не встретит необдуманных, случайных фраз, а глубоко серьезное предложение»¹⁰. Городской голова понимал, что «лишиться городской думе такого гласного — человека уже получившего за 4-летнюю работу солидное знакомство с обширным городским хозяйством — потеря будет чувствительная», и просил епископа Митрофана опять назначить на новое четырехлетие (1914— 1917) депутатом от духовного ведомства о. Феодора¹¹. Екатеринбургская духовная консистория пошла навстречу пожеланию городской власти¹².
   Священники помогали «думцам» в решении вопросов, связанных с благотворительностью. Например, Елабужская городская дума получила в 1876—1877 гг. в свое распоряжение капитал И. И. Стахеева, который он пожертвовал на благотворительность (в частности, на церкви и пособия бедным). При этом И. И. Стахеев пожелал с целью более правильного распоряжения средствами создать особый комитет. Этот комитет должна была сформировать дума. Председательствовать в нем мог городской голова, если он принадлежал к купеческому или мещанскому сословиям, в ином случае дума сама избирала председателя из купцов или мещан. В обязательном порядке предусматривалось участие в комитете двух священников из местных церквей, а также двух человек из рода Стахеевых, «более почетных в обществе». На создание такого комитета было получено разрешение Министерства внутренних дел. В комитет реально вошли: городской голова, два священника из «монастырской и богаделенной церквей», а также Александр Кириллович, Григорий Васильевич и Дмитрий Павлович Стахеевы. Наибольшую активность в работе комитета проявляли как раз священнослужители¹³.
   В историографии уже ставился вопрос об истоках практики участия светской власти в выборе церковных старост¹⁴. Следует отметить, что в конце XIX — начале XX в. эта практика была традиционной, о чем свидетельствует уральский материал. Согласно инструкции от 12 июня 1890 г., выборы церковных старост в бесприходные церкви осуществлялись городскими думами. Порядок избрания был следующим: духовенство городских бесприходных церквей через благочинного представляло городскому голове список кандидатов, из числа которых дума избирала церковных старост. Они на общем основании утверждались епархиальным архиереем. Если дума не избирала кандидата на должность церковного старосты из предложенного духовенством списка, то благочинный предлагал новый список кандидатов. Если и во второй раз выборы оказывались несостоявшимися, то епархиальный архиерей поручал выполнять обязанности церковного старосты, «впредь до избрания такового установленным порядком, кому-либо из благонадежных прихожан, по представлению местного причта, или, в крайнем случае, одному из членов причта»¹⁵. В законе подчеркивалось, что взаимоотношения думы и духовенства по выборам церковных старост в бесприходных церквях должны были строиться по тому же принципу, что и отношения между приходом и причтом в приходских церквях. Поэтому дума при выборе церковных старост могла не ограничиваться предложенным благочинным списком кандидатов, желательных духовенству. Избранный думой из числа собственных кандидатов церковный староста с согласия духовенства, через посредство благочинного, утверждался на этой должности епархиальным архиереем¹⁶.
   На практике очень часто взгляды духовенства и думы совпадали. Так, 22 декабря 1878 г. на заседании Пермской городской думы был избран старостой новокладбищенской Всесвятской церкви купец И. И. Романов, который занимал эту должность уже в течение 9 лет. На том же заседании дума решила ходатайствовать перед духовным начальством о награждении Романова за его «полезную продолжительную службу»¹⁷. 14 января 1882 г. на заседании Пермской городской думы избирался староста Успенской церкви. Из 7 кандидатов, предложенных священнослужителями, 2 отказались, а из 5 других был избран купец И. В. Сыропятов ¹⁸. Выборы же старосты Всесвятской кладбищенской церкви решили отложить, т. к. священнослужители к тому времени не представили список кандидатов на эту должность¹⁹. На заседании Пермской городской думы 12 декабря 1883 г. из числа кандидатов, предложенных духовенством, состоялись выборы старост в Кафедральный собор и Воскресенскую церковь на трехлетие с 1884 г. Старостой Кафедрального собора стал купец П. Е. Драгунов, а старостой Воскресенской церкви — купец П. Ф. Камчатов²⁰.
   Сферой компетенции городского самоуправления в последней трети XIX — начале XX в., помимо всех прочих обязанностей, являлись заботы о духовных нуждах горожан. Органы городского самоуправления проявляли активное участие в решении самых различных церковных вопросов. Весьма показателен следующий случай. Уфимский губернатор, сомневаясь в законности постановления Уфимской городской думы «о возбуждении перед местным архиереем ходатайства о разрешении думе ознакомиться с проектом ремонта иконостаса в Кафедральном соборе», передал дело на рассмотрение губернского по земским и городским делам присутствия. Оно встало на сторону губернатора. Однако Правительствующий сенат признал ходатайство Уфимской городской думы о разрешении ей ознакомиться с проектом ремонта иконостаса в местном Кафедральном соборе законным. Правительствующий Сенат заключил, что «вопросы, касающиеся устройства, поддержания в исправности и благолепии находящихся в городских поселениях православных храмов, а в установленных случаях и лиц, ведающих церковные дела, признаны законом относящимися к местным интересам городских обывателей и, следовательно, могут в сих интересах подлежать обсуждению городских дум, а потому городские думы имеют полное основание возбуждать пред подлежащей властью ходатайства по таким вопросам, в случае, если их разрешение не зависит от компетенции думы, но, тем не менее, дума, как учреждение в них заинтересованное, считает уместным высказать по ним свое мнение»²¹.
   В соответствии с законодательством органы городского самоуправления занимались постройкой православных церквей, оказывали им определенную материальную поддержку. По закону, «издревле построенные благочестием усердием православных предков часовни в честь некоторых святых икон или в благочестивое воспоминание событий церковных или отечественных» полагалось сохранять, а «возобновлять» — с разрешения епархиального начальства. Построение новых таких часовен отмечалось в строительном уставе, могло быть «допускаемо не иначе, как по самым достойным уважения причинам, с разрешения также епархиального начальства, а в столицах — с Высочайшего соизволения»²².
   Уральский материал свидетельствует, что органы городского самоуправления всегда поддерживали жителей или сами проявляли инициативу в устройстве православных храмов. Например, «в память спасения жизни государя императора 4 апреля 1866 г. в Санкт-Петербурге и 25 мая 1867 г. в Париже, по приговору общества» в городе Слободском была организована подписка для сбора средств на строительство часовни на торговой площади. Это решение было принято в 1867 г. К 1872 г. было собрано всего 825 руб. В 1872 и 1873 гг. местная городская дума выделила из городского бюджета 438 руб. 70 коп. Строительство «каменной, покрытой железом часовни с полной утварью» завершилось в 1873 г. Она находилась «в ведении» Слободского Преображенского собора. Ежегодно 4 апреля в этой часовне совершалось «молебствие»²³.
   13 октября 1881 г. Уфимская городская дума на заседании единогласно решила возвести в г. Уфе, на Верхней торговой площади, каменную часовню в честь Св. Александра Невского и «в увековечение памяти государя императора Александра II». Сами гласные пожертвовали на это 1650 рублей. При городской управе была организована подписка для сбора пожертвований на строительство церкви. Готовность участия в этом деле проявили местные сословные общества. В частности, ремесленное общество приняло решение о приобретении для нее иконы св. благоверного князя Александра Невского в серебряных ризе и киоте, «стоящих до 500 руб., с тем, чтобы пред этой иконой, на средства того же общества, поддерживалась неугасимая лампада» ²⁴. Мещанское общество выделило 500 руб. в пособие городскому обществу на сооружение этой часовни²⁵. Закладку каменной часовни организовали на второй день празднования 300-летнего юбилея г. Уфы (9 июля 1886 г.). Однако финансов было явно недостаточно. На предложение городского головы о пожертвовании дополнительных средств на сооружение часовни в частном порядке откликнулись представители купечества — например, три местных купца сразу пожертвовали на это 650 руб.²⁶ Постройка часовни обошлась городскому общественному управлению в 10 044 руб. 96 коп.²⁷
   Факты участия органов городского общественного управления в строительстве православных церквей в истории уральских городов многочисленны. На заседаниях Пермской городской думы 28 апреля 1881 г. и 10 мая 1882 г. было решено ассигновать на сооружение храма 500 руб.²⁸ Другим постановлением Пермской городской думы от 23 ноября 1888 г. было выделено на сооружение каменной часовни 6000 руб. Эту сумму предполагалось вносить в сметы города по частям в течение четырех лет²⁹. В 1907 г. органами городского общественного управления Перми была выделена тысяча рублей попечительству Троицкой церкви (на Слудке) на постройку школы³⁰. Ассигнование на постройку Феодосиевской церкви в это же время составило 350 руб., но деньги не были израсходованы³¹.
   В Челябинске выборные власти также выделяли деньги из городского бюджета и организовывали сборы средств с местных обывателей на строительство православных храмов. Иногда этим занимались органы общегородского самоуправления, а порой — отдельные горожане и сословные самоуправляющиеся корпорации (например, мещанская община)³².
   Органы городского самоуправления способствовали решению самых различных церковных вопросов. Например, в Челябинске светские лица (представители городского самоуправления) совместно с духовенством Христорож- дественского собора обсуждали вопрос об исправлении колокола этого храма. Инициатива привлечения светских органов власти к рассмотрению этого дела исходила от настоятеля собора, обратившегося с данным предложением к челябинскому городскому голове³³.
   Органы городского самоуправления оказывали определенную финансовую поддержку учебным заведениям ведомства Св. Синода. В 1893 г. расходы органов городского самоуправления Вятской губернии на содержание церковно-приходских школ составляли 1161 руб. (в Елабуге — 100 руб., в Сарапуле — 911 руб., в Яранске — 150 руб.)³⁴. В том же году общие расходы городов Пермской губернии на церковно-приходские школы составили 1768 руб., школы грамоты — 60 руб. (итого на содержание низших учебных заведений ведомства Св. Синода было израсходовано 1828 руб.). Однако такую финансовую поддержку указанным учебным заведениям могли оказывать (в зависимости от возможностей бюджета) и реально предоставляли далеко не все города. Значительные суммы на нужды низших учебных заведений ведомства Св. Синода отпускало Пермское городское самоуправление — 800 руб., городские власти Осы — 600 руб., менее крупные суммы распределялись органами городского самоуправления Шадринска, Камышлова, Красноуфимска³⁵. Из всех городов Уфимской губернии в рассматриваемое время только городское самоуправление Мензелинска отпускало небольшие средства на развитие церковно-приходского образования (30 руб.)³⁶. В Оренбургской губернии в 1893 г. совокупные расходы органов городского самоуправления на содержание низших учебных заведений ведомства Св. Синода достигали 1543 руб. (церковно-приходским школам городские власти перечислили 1143 руб., а школам грамоты — 400 руб.). В Илецке эти расходы составляли 943 руб., в Верхнеуральске — 200 руб. и в Троицке — 400 руб.³⁷
   На примере Перми видно, что со временем расходы городской власти на нужды церковно-приходского образования возрастали. С самого начала местная городская дума поддержала епархиальное начальство в деле открытия церковно-приходской школы. С 1886 г. дума внесла в бюджет города статью расходов на ее содержание³⁸. Реально открытие этого учебного заведения несколько затянулось. В последующее время дума сочла возможным выделять на содержание нового учебного заведения уже более значительные средства. Например, в 1890 г. на эти нужды она израсходовала 500 руб.³⁹ В 1901 г. расходы городского самоуправления Перми на развитие церковноприходского образования достигали 1950 руб.⁴⁰
   Органы городского самоуправления на Урале параллельно расходовали средства и на церковные училища. В 1893 г. эти расходы в Вятской губернии составили 722 руб., в Пермской губернии — 1901 руб., а в соседней Оренбургской губернии — только 45 руб.⁴¹
   В истории Урала весьма многочисленны случаи, когда представители городского самоуправления (особенно городские головы) совершали личные пожертвования на строительство и благоустройство городских храмов. Особенно это было типично для купцов, которые и составляли большинство в городских думах и чаще всего избирались городскими головами. Большинство из них исповедовали православную веру. Строительство и материальная поддержка храмов и церквей со стороны городских голов говорит об их религиозности. В этом смысле известен В. В. Кривцов (городской голова Екатеринбурга с 1864 по 1872 гг., затем повторно с 1880 по 1884 гг.), не жалевший собственных средств на постройку церквей в городе⁴². Другой городской голова Екатеринбурга И. И. Симанов, являясь старостой гимназической церкви, трудился, не жалея средств на благоустройство этого храма ⁴³. Верхотурский городской голова Иван Александрович Мухлынин также не жалел средств на благоустройство городских соборов. Благодаря его усилиям был отреставрирован малый придел в Троицком соборе, на что он израсходовал 7000 руб., были приобретены серебряные оклады на некоторые иконы, паникадила, облачение для священников и другая церковная утварь, на что он выделил дополнительно около 3500 руб.⁴⁴ Таким образом, по материалам уральского региона второй половины XIX — начала XX в. можно видеть, что органы городского самоуправления заботились о духовных нуждах горожан. В соответствии с законодательством они занимались постройкой православных церквей, оказывали им определенную материальную поддержку, помогали в финансовом отношении учебным заведениям ведомства Св. Синода, поэтому весьма важным было присутствие представителей духовенства в составе органов городского самоуправления. Многие члены городского самоуправления были глубоко верующими людьми, проявляя личную инициативу в решении таких вопросов, не жалея собственных средств.

   ПРИМЕЧАНИЯ
   1. Апкаримова Е. Ю. Православная церковь и городское самоуправление: к вопросу о взаимодействии (по материалам Урала второй половины XIX — начала XX в. // История церкви: изучение и преподавание. Материалы науч. конф., посвящ. 2000-летию христианства. 22—25 ноября 1999. — Екатеринбург. — 1999. — С. 236— 240.
   2. ВитгеС. Ю. Из воспоминаний//Православная община. —№43 (№ 1,1998). — М. —С. 59.
   3. Городовое положение//ПСЗ. — Т. 45. — 1870. — № 48498. — СПб. — 1874. — С. 832.
   4. Там же. С. 827.
   5. Городовое положение // Свод законов Российской Империи. Т. 2. — СПб. — С. 11.
   6. См. подробнее: Апкаримова Е. Ю. Татары и башкиры в органах городского общественного управления на Урале в конце XIX — начале XX в. // Научно-информационный вестник истории и этнографии татарского населения Урала. — № 1 / Бюллетень «Образовательные учреждения Урала». — Выпуск 10. — Екатеринбург. — 1999. — С. 46— 57.
  7. Городовое положение // Свод законов Российской Империи. — Т. 2. — С. 11.
  8. ГАСО. Ф. 62. Оп. 1. Д. 436. Л. 155.
  9. Там же. Л. 155-155 об.
  10. Там же. Л. 155 об.
  11.Там же.
  12. Там же. Л. 165.
  13. НАРТ. Ф. 1293. Оп. I. Д. 2. Л. 7-7 об., 8-8 об.
  14. Мухортова Н. А. Выборы церковных старост в Томске в начале XIX в. // Проблемы истории местного управления Сибири конца XVI — XX веков / Материалы четвертой региональной научной конференции 11—12 ноября 1999 г. — Новосибирск. — 1999 — С 200— 204.
   15. ГАСО. Ф. 62. Оп. 1. Д. 436. Л. 198—199.
   16. Там же. Л. 199.
   17. Журналы Пермской городской думы за 1878 год. — Пермь. — 1879. — С. 172.
   18. Журналы Пермской городской думы за 1882 год. — Пермь. — 1883. — С. 6..
   19. Там же.
   20. Журналы Пермской городской думы за 1883 год. — Пермь. — 1884. — С. 177.
   21 РГИА. Ф. 1287. Оп. 38. Д. 3546. Л. 24—25.
   22. Устав строительный // Свод законов. Кн. IV. — Т. XI. — Ч. I—XII. — С. 225.
   23. Обзор деятельности Слободского городского общественного управления за первое трехлетие (16 ноября 1871 — 15 октября 1875 года). — Вятка. — 1875. — С. 24
   24. РГИА. Ф. 1287. Оп. 40. Д. 2042. Л. 2-2 об.
   25. Там же. Л. 16.
   26. Там же. Л. 19-19 об.
   27. Там же. Л. 37.
   28. Отчет Пермской городской управы за 1882 год. — Пермь. — 1884. — С. 48—49.
  29. Отчет Пермской городской управы о движении сумм и капиталов городского общества за 1892 год. — Пермь. — 1893. — С. 56— 57.
   30. Отчет Пермской городской управы за 1907 год. — Пермь. — 1908. — С. 140—141.
   31. Там же.
   32. ОГАЧО. Ф. И-3. Оп. 1. Д. 306. Л. 1-3: Д. 528. Л. 3-10; Боже В. С. Очерк церковно- религиозной жизни Челябинска начала XX века // Челябинск неизвестный: Краеведческий сборник. — Вып. 1. — Челябинск. — 1996. — С. 27—28.
   33. ОГАЧО. Ф. И-3. Оп. 1. Д. 241. Л. 3—32.
   34. Начальное народное образование в России. — Т. 3. — СПб. — 1905. — С. 172, 270.
   35. Там же. С. 175, 270.
   36. Там же. С. 177, 270.
   37. Там же. С. 179, 270.
   38 Отчет о деятельности Пермской городской управы за 1887 год. — Пермь. — 1888. — С. 29.
   39. ГАПО. Ф. 35. Оп. 1. Д. 68. Л. 8 об. 40
   40. Там же. Д. 130. Л. 17.
   41. Начальное народное образование в России. — Т. 3. — С. 316—317.
   42. Екатеринбургская неделя. — 1880. — № 2. — С. 29.
   43. Екатеринбургская неделя. — 1894. — № 14. — С. 287.
  44. Кривощеков И. Я. Словарь Верхотурского уезда Пермской губернии, с общим историко-экономическим очерком и приложением карты уезда в границах по административному делению России в 1734 г. — Пермь. — 1910. — С. 219.